Народный целитель Козлов Олег Львович

Козлов Олег Львович - контакты, запись на консультацию
Суханов Валерий Юрьевич - контакты, запись на консультацию

Коллеги
Начало - главная страница сайта Завалишина Людмила Алексеевна
Козлов Олег Львович
Вся информация 18+
 Главная страница
 Список услуг
 Важная информация
 Оставить отзыв
 
Очная работа
 Козлов О.Л.
 Суханов В.Ю.
 Очное снятие порчи
 Гадание
 Чистка предметов
 Чистка помещений
 Амулеты, талисманы
 
Дистанционная работа
 Задать вопрос
 Удаленная диагностика
 Удаленное снятие порчи
 Удаленный сеанс
 
Справочная информация
 Статьи авторов
 Патентное бюро
 Виртуальная часовня
 Оккультный словарь
 Камни в целительстве
 Лекарственные растения
 Фазы Луны
 Места Силы
 Рассказать историю
 Форум
 
Поиск по сайту. После выдачи результатов поиска кликните в строке на надпись "сохраненная копия".

 

Рунические Кости Судьбы

Форум сайта www.lvovich.ru
Амулет лунница, финно-угорские племена

Неведенье детей

Сентябрь, тепло, солнечно. После лекций мы уходили гулять в парк.
Мы – первокурсники.

- Мариночка, о чем ты все думаешь, думаешь? Тебе не говорили, что ты похожа на тургеневскую девушку?
- А тебе, Кесслер, не говорили, что ты похож на жюльверновского Паганеля?
Мы еще не остыли от вступительных экзаменов. На нашу специальность был огромный конкурс, запускали потоки по сто человек, из нашего осталось четверо: Влад, Кесслер, Сережка и я.

Влад – сильный, приземистый, накачанный парень, а Сережка – худенький, светленький, с нежным румянцем и ямочками на щеках, и длинными-предлинными девчоночьими ресницами.
Мои новые приятели – коренные москвичи, закончившие спецшколы с математическим уклоном. Они хорошо одеты, бледнолицы и, по моему разумению, очень рассудительны.
А я приехала из степного, горняцкого городка. Мы дочерна загорали уже в мае. Весной мой одноэтажный и двухэтажный город утопал в сирени и акации, летом – в абрикосах, а зимой мы катались на коньках и санках. А еще: почти все мои друзья-мальчики гоняли голубей.
Я поступила в институт, была горда и счастлива этим, но мысли мои неслись к родному городу, дому, друзьям, Гарьке.

Почему из целого периода жизни в памяти остаются считанные мгновения?
…В тот день в детский сад меня привели позже обычного.
- Мариночка, а у нас новенький.
На стульчике сидел мальчик, его длинные ножки загораживали проход. Глядя исподлобья, он буркнул: «Гарик».

Этот Гарик сразу попытался мною командовать: «Я буду капитаном, а ты - матросом».
- Нет, - сказала я. – Я уже книжку сама читаю, пойдем покажу.

Гарька уже тогда хорошо рисовал и лепил. Это были послевоенные годы, конец 40-х, - ни цветных карандашей, ни пластилина, а лепили мы из темно-серой глины, потом покрывали изделие клеем, обсыпали мукой или крахмалом, а когда оно высыхало, раскрашивали акварельными красками.

Как-то уже в студенческие годы я сшила себе яркий сарафан, и к нему нужны были серьги, и я, припомнив детсадовскую технологию, из проволочек и пластилина смастерила их, раскрасив маминым лаком. Здорово получилось!

В школу меня провожала большая толпа: родители, бабушка, понаехавшие тетки, соседи. Бант был больше головы, белый передник в кружевах, чудесный, волшебно пахнущий, кожаный портфель с пеналом, палочками, букварем. Гарька шагал рядом, он тоже шел в первый класс. Нас хотели посадить за одну парту;
- Нет! - сказала я. – Я уже взрослая девочка и хочу сидеть только с девочкой.
- Ладно, - процедил сквозь зубы Гарька – я сяду за тобой. Я буду защищать твою спину.

Как часто в моей взрослой жизни мне не хватало вот этого: «Я буду защищать твою спину!»
Гарька жил на соседней улице, но напротив моего дома, через заборы и огороды он легко пробирался к нам. Мы вместе ходили в школу, вместе делали уроки, читали и играли. Мы были так неразлучны, что на это уже никто не обращал внимания.

Однажды в каком-то журнале мне попался отрывок из стихотворения:
Забинтуйте мне голову
Русской лесною дорогой
И накройте меня
Одеялом в осенних цветах.
Имя автора указано не было.

- Ты только послушай, как здорово звучит! – Я вновь и вновь повторяла поразившие меня строки. – Вот бы прочесть все стихотворение!

Через несколько дней Гарик поехал в районный центр на пионерский слет и на прилавке книжной лавочки наткнулся на томик, раскрытый на этом стихотворении. Книга стоила 20 копеек, но и этих денег у него не было. И тогда он попросту ее украл.

Мы понимали, что красть – плохо, но… Я почему-то думаю, что Ярослав Смеляков нас бы не осудил.

Самой заветной книгой той поры для нас были «Два капитана» Каверина, а фильмом – «Валерий Чкалов». Этот фильм у меня сейчас есть на диске. Когда выдается «веснущатый» день, я его смотрю. Смотрю не как чудесное воспоминание о моем отрочестве, а как рассказ о реальном человеке, который был, память о котором живет, и надежда живет, что такие люди будут всегда.

- Я стану летчиком, - говорил Гарька, - а ты будешь моим штурманом.
- Нет! Я люблю камни. Я буду разгадывать их тайны.

Перед нами распахивалась даль пространства и времени, и мы свободно парили в поднебесье на воздушном шаре своей мечты. На стене висели барометр и подзорная труба. На столе лежал компас. И Георгий Яковлевич Седов, приехавший из соседнего поселка, беседовал с капитаном Немо. В прихожую входил Магеллан, а у окна попивал свой кофе Амундсен.
«Если бы я летел спасать друга, я никогда бы не вылетел в такую погоду. И друг бы меня понял. Но я летел спасать недруга». – Эта последняя фраза из дневника Амундсена долго тревожила меня, пока я не поняла, что храбрость – это всегда впервые.

Как мы любили этот Мир! Как мы хотели познавать, открывать, дерзать!
Мы не боялись темноты и свободно, доверчиво общались с незнакомыми людьми. Мы прыгали с вышки, карабкались по отвесным кручам, переплывали ставок и дрались, защищая друга. Мы воображали себя героями и храбрецами. Это было неведенье детей, еще не познавших боль ожогов.

После 8-го класса я ушла учиться в техникум, а Гарька – в вечернюю школу. Его пригласили петь в местном музыкальном ансамбле. Он был фантастически талантлив: рисовал, лепил, пел, мог играть на любом инструменте. Мечта о летчике как-то забылась у него сама собой.
Виделись мы теперь редко, у каждого появились новые друзья и знакомые, но когда виделись – не было ощущения временного промежутка – та же доверительность, та же искренность.

В ту весну каждое утро на своем балкончике я находила букет цветов. Вся наша квартира была ими заставлена. Идиллия закончилась, когда к нам случайно зашла соседка:
- Я думала, что вы – приличные люди, а вы воруете у меня цветы по ночам!
Скандал был грандиозный!!!

Ну, откуда,
Ну, откуда букетики
Каждый день
На моем балкончике
С утра?
А соседка все кричит,
Все жалуется –
У нее цветы
Срезают  по ночам.
И волнуется наша улица,
Вычисляют воришку
И клянут.
Только я улыбаюсь,
Только я понимаю:
Это ты!
Это ты!
Это ты!
Когда я закончила техникум и собралась ехать поступать в институт в Москву, Гарька сказал:
- Выходи за меня замуж.
- Я хочу учиться.
- Ты меня предаешь!
- Нет! Я просто хочу учиться.

- Марина, Мариночка, ну что ты все думаешь, думаешь! – Это Влад кричит над моим ухом. – Мариночка, тебе не говорили, что похожа на Незнакомку Крамского?
Я оглядела своих новых приятелей. Мы стояли у парашютной вышки.
- Пошли прыгать, - предложила я.
Долговязый Кесслер сразу отказался: «Я сам, как вышка. Вышка с вышки не прыгает».
Влад нехотя согласился, а Сережка пошел за мной – вот вам и девчоночьи ресницы!
Первый прыжок я не почувствовала: раз! – и все! Пошла на второй. Влад отстал, а Сережка пошел.

Мне показалось, что я снова лечу на воздушном шаре. После третьего прыжка ко мне подошел парень, назвался тренером и предложил заниматься в парашютной секции на аэродроме.
В субботу после лекций я туда поехала, нашла «студенческий» ангар. Там было много ребят и среди них всего несколько девушек.
Первое, что нам сказали:
- Прыгать будем потом. Сначала нужно многому научиться на земле.
И я стала учиться.

Постепенно я начала различать лица на аэродроме, о некоторых здесь ходили легенды. Иногда через наш ангар проходила женщина с удивительно красивым лицом. Отрешенным, страстным и печальным. Обычно у спортсменок, даже очень красивых, слишком проступает в лице волевое начало, огрубляя его.

У этой женщины, которую все в глаза и за глаза называли только по имени-отчеству, было лицо музыканта, вдохновенно играющего, или поэта, самозабвенно читающего стихи. В ее лице была сила красоты , и угадывалась сила личности, но оно было нежным. Говорили, что она – тренер и готовит парашютистов самой высокой категории. А мне казалось, что ее отрешенность – от боли. Я это чувствовала, и мне это было понятно, ведь я уже знала, что у Гарьки есть девушка, она ждет от него ребенка, и он будет жениться.

А весной мы начали прыгать. Парашют нес меня к земле, а мне представлялось, что воздушный шар несет меня к моему городу, к Гарьке.

Говорят, что один прыжок может сделать любой. Но и второй, и третий, и пятый, и седьмой… все получалось, и боль становилась глуше – отступала.

На моем воздушном шаре было место для этой женщины – только она могла понять мою боль – вот у кого я могла быть штурманом или просто матросом. Но я не искала ее внимания, хотя иногда чувствовала ее взгляд.

Однажды мы возились со снаряжением, и она остановилась возле меня. И каким-то неестественным, щебечущим, высоким голосом начала говорить: «Студентка! И конечно престижная специальность: И все удается! И все получается! И отчего это умным и красивым девушкам не сидится дома?» И, слегка наклонившись ко мне, сказала тихо, четко, протяжно: «В-а-али отсюда!»

И улетел мой воздушный шар, а я осталась одна на дне пропасти. Почувствовала боль и не сразу поняла, что застежкой прищемила пальцы.

Молча сдала снаряжение. Больше на аэродром я не приезжала. Как-то меня разыскал в институте тренер. Но мы уже сдавали сессию, и я должна была уезжать на практику.
Слова женщины засели во мне занозой и стали индикатором поступков: если у меня что-то получалось, я корила себя за безоговорочное, бесповоротное решение. Если серпом под колено меня косило предательство, жлобство, быдлость – мне хотелось думать, что она спасла меня от чего-то страшного. От чего?

Прошло почти сорок лет. 7 ноября 2003 года я иду по подземному переходу от метро «Октябрьская» радиальная к Крымскому валу и вдруг чувствую на себе чей-то взгляд. На выходе стоит женщина – время пощадило ее незабываемое лицо.
- Здравствуйте, Светлана Андреевна! Я Вас сразу узнала.
- Вы сейчас живете в Москве?
- Нет! Я живу в своем родном городе, а здесь живет мой сын. У меня в этом году внучка родилась.

Мы разговаривали, как две недавно расставшиеся соседки.
Я предложила зайти в кафе. Я не собиралась ее расспрашивать: захочет – скажет, но, все-таки, что же скрывалось за ее «вали», в смысле «беги», отсюда?

Когда мы сели за столик у окна, слова иссякли. Вот только что они так свободно лились и иссякли. Мы заказали пирожные, чай. Я закурила.

А за окном на площади шел митинг. Развевались красные знамена, пестрели портреты бывших вождей, гремели речи и песни. 7 ноября – годовщина Революции.

Кивнув на митинг за окном, женщина равнодушно сказала: «Все рухнуло!» Сказала без сожаления и досады. Обозначила словом факт, от которого некуда деться. А потом стала говорить отрывисто, повинуясь внутренней логике. Так говорят сами с собой очень одинокие люди.
- Мы так во все верили, что нам даже не приказывали и не просили, а просто говорили: «Надо».
- С нами отрабатывали только маршрут: спрыгнуть, выйти, переодеться, пройти, зайти, забрать, передать…
Иногда был напарник, для страховки, но он же… Мы это знали.
- В первый раз у меня оказались всего одни капроновые чулки, и больше всего я боялась их порвать. Потом я с собой захватывала 2-3 пары на всякий случай.
- Мы не всегда знали страну и язык – даже так. Однажды мой друг покалечился при приземлении. Мне нужно было войти в город и украсть бутылку воды. Его не спасли…

Женщина замолчала. Мы доели пирожные. Допили чай. Вышли из кафе и возле перехода крепко пожали друг другу руку.

Как мне хотелось поцеловать эту руку, всю силу желания я вложила во взгляд. Женщина улыбнулась.

Зимой, когда мой город ожесточенно замирал без зарплаты, когда отключали отопление, воду и свет, лежа в холодной темноте, я думала: «Лучше быть солдатом, даже одноразовым, своей страны, чем ее заложником».

2008 г.

© Завалишина Людмила Алексеевна

Перейти к странице автора


Козлов Олег Львович и Суханов Валерий Юрьевич
Снятие оккультного негатива - сглаза, порчи, проклятия и прочего. Целительство.
© 2005 - 2022. Все материалы сайта являются авторскими. 18+
Яндекс.Метрика
             
Информация, размещенная или доступная на сайте не может служить полноценным замещением услуг обученных специалистов в любой сфере деятельности, включая, но не ограничиваясь финансовыми, медицинскими, психологическими или юридическими вопросами. В частности рекомендуем регулярно проходить обследование у врача по всем вопросам, связанным с физическим и психическим здоровьем, в том числе по поводу симптомов, подлежащих диагностике и медицинскому вниманию. Ни мы, ни наши партнеры не несём ответственности за любой прямой, непрямой, косвенный, особый ущерб, который может быть получен, включая, но не ограничиваясь финансовыми потерями, увечьями, болезнью или смертью. Только и исключительно Вы лично несете полную ответственность за ваши решения, действия и результаты в жизни. Используя этот сайт вы соглашаетесь, что не будете называть нас ответственными ни за какие подобные решения, действия и результаты, никогда и ни при каких обстоятельствах.